Главарь наемников, ворвавшихся в бар: - Убейте всех, и чтобы никаких выживших. Ненавижу выживших! Прячущаяся за барной стойкой Реви, комментирует слова наемника: - Этот парень говорит правильные вещи…
Самая нелепая хрень, что я читал. Текст неинтересный, читал только ради концовки... Зря. Я фанфики видел гораздо лучше.
Какого хрена в подвале старого дома банки с человеческими органами?
Какого хрена эти "странные" такие жуткие? Я им ни хрена не верю...
Какого хрена дедушка Эйб прожил дохрена лет вне петли, а какая-то девка состарилась за пару недель?
И какого хрена ВСЕ персонажи несимпатичны вообще?
И вообще, недавний пост Дахра:
"Знаете с чего я начинаю свою оценку сюжетного художественного произведения?
С вопроса: “Есть ли в произведении симпатичные мне герои?”
Потому что только если герой чем то мне, так или иначе, симпатичен я смогу встать на его сторону или хотя бы понять его. А следовательно только тогда я смогу сопереживать его приключениям, а не висеть над ними скучающим наблюдателем.
Под “симпатичностью” совсем не обязательно иметь в виду близость мне героя по образу мыслей или там целям. Иногда симпатичный герой может иметь взгляды противоположные моим, но все равно вызывать симпатию.
Пример: Я люблю всех основных персонажей “Люпена 3?. Упертый цельнометаллический служака Зенагата, Дурашливый супервор Люпен, нуарный Дзигэн, “Разрубим-ка это” Гоемон и фемфаталь Фудзико, симпатичны мне в одинаковой степени.
Но шаг в сторону и Занагата превратиться в омерзительно придурковатого комиссара Жюфа, Люпен в очередного героя-неудачника, Джуген в шаблонного зануду с понтами, Гоемон в карикатурного самурая, а Фудзика, в суку динаму.
Что им не позволяет этого сделать? Отношение авотра к нми. Он их всех любит, как персонажей, как шаблоны, как темы, и как части произведения, и передает эту любовь нам.
Многие авторы на сегодня нарочито создают героев в виде карикатурных уродцев, раскрывая сюжеты через их карикатурность. Что ж, раз им нужен такой подход, пусть.
Но изучая их произведения, я навсегда останусь ещё одним посетителем цирка уродов, купившим билет за 10 центов. Я никогда не встану на сторону его героев, их судьба никогда меня по настоящему не заинтересует.
Иногда бывает так, что создав очередного гротескного гомункулуса, автор, по ходу произведения сам влюбляется в него, и со временем снабжает героя не карикатурной судьбой и глубиной характера, начинает стараться вызвать у зрителя участие к герою.
Но к тому времени как ему это приходит на ум, я уже, вероятнее всего, достаточно далеко от его балагана.
И с моей стороны это не снобизм, и не нежелание дать шанс “раскрутиться” произведению.
Просто это не та игра в которую я хочу играть. Игра под названием “Полюби героев раньше чем сам автор, в надежде на то что они их вообще когда нибудь полюбит”.
Жизнь слишком коротка, и в ней слишком много интересного, чтоб тратить её на такие гупые игры".
И вот теперь я понимаю, о чём он...